Федор Помелов «Мой Серпухов»
Школа российской реалистической живописи существует третье столетье. У нее были свои, обусловленные историческим развитием спады и подъемы, десятилетия «бури и натиска» и периоды застоя. Были и есть у этой школы свои верные сторонники и не менее яростные противники, что само по себе свидетельствует о её жизненной стойкости.
Житель Москвы и подмосковного города Протвино Федор Помелов – художник во втором поколении. О нем можно сказать, что он дважды реалист, так как, во первых, он с детства наблюдал, как работал его отец Валентин Помелов, чья живописная манера отличалась повышенной экспрессией и подвижностью, а во-вторых, он в 2008 году закончил Московский государственный художественный институт имени В.И.Сурикова. А в институтах у нас, как известно, модернизму не учат. Да и по всей стране в советские и постперестроечные времена в столицах и крупных городах во всех учебных художественных училищах и институтах главенствует реалистическая школа, как основа изобразительного искусства.
Выставка «Мой Серпухов», проходящая в старейшем российском Серпуховском историко-художественном музее летом 2019 года, включает в себя произведения последних лет. Можно только удивляться работоспособности и продуктивности художника. Около 80 живописных полотен были написаны только в 2018 и 2019 годах. Художник последовательно работал, запечатлевая архитектуру старого Серпухова и его окрестностей, а также писал портреты известных жителей города. Несмотря на разнообразие жанров (пейзаж, портрет, натюрморт) выставка смотрится очень цельно, как единый живописный организм. Причиной чему есть не только общая стилистика живописи, но еще и единство времени. Художника привлекала сложившаяся старая архитектура храмов и зданий, впитавших различные временные наслоения. Помелов словно оградил свое зрение от случайностей современности и как бы дополнительно защитил архитектуру древесной сенью всех времен года. Особенно удались художнику зимние пейзажи, оттененные по контрасту золотом осени. Привлекательна торжественность и гармония церковной архитектуры – привычные мотивы в творчестве многих художников разных поколений. Помелов же сумел найти и запечатлеть несколько печальную поэзию самых прозаических на первый взгляд строений – «Прядильно-ткацкая фабрика И.И. Коншина», «Дом фотохудожника Н.П. Андреева», «Серпухов. Чеховский переулок», «Перекресток улиц Ворошилова и Московской», «Общежитие ткацкой фабрики», «Дом с часами» и т.д. Привлекли внимание художника и окрестности Серпухова. В частности, заметна была в общей экспозиции величественная церковь Рождества Пресвятой Богородицы в селе Подмоклово, являющаяся шедевром архитектуры барокко 18-го века, а также колоритные развалины некогда мощного многоэтажного здания мельницы на Протве, выдержавшего артобстрелы немецкой артиллерии в годы Великой Отечественной войны. Теперь это воспринимается многими всего лишь как декорация для киносъемок. Художник же написал краснокоричневый остов мельницы, как органичную часть мирного зимнего пейзажа, преодолевшего трагическую мрачность былых времен. Кстати, пейзаж этот привлекал Помелова в разное время года в силу самой уникальности объекта, находящегося в сравнительной близости от города Протвино, где живет художник.
«Уходящая натура» невольно привлекает наши взгляды в старых российских городах. Их провинциализм – не недостаток, а своеобразная константа внутреннего достоинства и естественно, что эту константу фиксируют художники. Не квадратно-кубическую же чересполосицу им писать. Помелов, как художник-архивист изучил чуть ли не все останки былого серпуховского величия. Уцелели от Распятского монастыря одни ворота – он пишет их со всем возможным тщанием и вниманием к деталям. Сохранилось основание колокольни церкви Спаса Нерукотворного – тоже внимание уделяется пластике и декору отдельных частей. А уж если чудом уцелела усадьба Вяземских в Пущино-на-Наре, то тут и вовсе возникает ностальгический осенний пейзаж с темными стволами высоких деревьев, окружающих здание усадьбы. Самовозрождающаяся и временно засыпающая природа смягчает разруху, вызванную бесконтрольными а то и просто губительными деяниями человека и мы, зрители, можем только благодарить художника за его живописные свидетельства. Не в его силах восстановить былую красоту, но он, как археолог, может навсегда остановить печальный физический распад и «законсервировать» на холсте то, что еще не исчезло окончательно.
Отдельную плотно сконцентрированную часть экспозиции выставки можно было бы назвать также, как появившуюся в 2010 году картину «Старый хлам». Такое уничижительное название вовсе не означает, что Помелов относится к изображаемому «железу» с пренебрежением. Перед нами вполне естественное желание художника освежить собственное живописное видение. Храмы, поля и перелески, реки и озера – это всё остается, как нечто непреходящее, как пейзажи, которые всегда с тобой. Но покореженная, скрежещущая реальность – это, увы, тоже наше «русское поле». Не в Швейцарии, чай, и не в Германии живем. Всего не подчистишь, не утилизируешь, сколько законов и дисциплинарных мер не принимай. Сойдут снега и обнажится какой-нибудь металлолом, царапающий озабоченного экологией человека. Любопытно, что к отечественному «суровому» хламу художник присовокупил даже оставшуюся со времен войны немецкую гаубицу, стоящую во дворе Серпуховского историко-художественного музея. Это не экзотический объект или какая-нибудь модная инсталляция в духе ультрасовременного искусства. Это память, призрак войны, докативший свой страшный вал до Серпухова и его окрестностей.
Среди старых «антикварных» механизмов особенно впечатляют трактора, паровозы и отечественные автомашины, то есть наша российская индустриальная биография – «Серпуховская автоколяска «Инвалидка», «Желтый трактор «Казахстан», «Фордзон-путиловец», «УАЗ пенсионер», «Трактор из села Высокиничи», «Васин трактор», «Вяземский паровоз»… В памяти ветеранов еще звучат мелодии и слова песни: «Мы с железным конем все поля обойдем, нашу землю засеем и вспашем…» Помелов впечатлился не столько давним пафосом социалистической индустриализации первых пятилеток, сколько всё той же, что и в старой городской застройке «уходящей натурой». Трактора отпахали свое, автомашины и паровозы отъездили и достойны стоять на постаментах в городах и селах. Но в целом они редко становятся объектами изобразительного искусства или экспонатами политехнических музеев. Это скорее материал для иллюстраций прозы Андрея Платонова, которая буквально затягивает в свое волшебное и страшное пространство.
В общий преимущественно пейзажный ряд выставки были встроены портреты жителей Серпухова – художники, коллекционеры, работники различных учреждений культуры. Причем это не выглядело искусственной чересполосицей. Пейзаж и портрет – жанры разные, но в данном случае такое соседство определялось общей темой выставки. Портретируемые принадлежали к старшему поколению. Некоторые из них к моменту открытия выставки закончили свой жизненный путь. Тем более ценно, что Помелов сумел запечатлеть их образы в органическом соседстве с городом, в котором прошла их жизнь. Среди лучших произведений этого ряда «Портрет художника Н.Зудова», «Коллекционер В.М.Котелкин», «Художник Б.Голубцов». В них ощутима глубина прожитых лет и написаны они неторопливой спокойной кистью без внешних фактурных напластований. Кстати заметим, что в пейзажах Помелова эти экспрессивные особенности его манеры видятся более оправданными, тем более, что работая на пленэре, художник не всегда может себе позволить длительный процесс письма.
В самом начале экспозиции Помелов поместил одну из ранних работ – «Курский вокзал» 2006 года, к которой возвращался в 2013 году. По гладкой фактуре и темному колориту этот холст значительно отличается от произведений последних лет.
К чести Помелова как портретиста, нужно заметить, что он не приукрашивает натуру, выявляя иногда даже болезненные черты и нездоровый цвет лица и рук. В частности, это относится к портрету Б.Голубцова. Его коллега Н.Зудов напротив смотрится, как маститый патриарх, умудренный опытом профессиональной деятельности. Таков же еще более погруженный в себя и свое прошлое коллекционер В.М.Котелкин. В его портрете нет ничего лишнего, отвлекающего нас от постижения сути человеческого характера. Спокойное лицо, натруженные сложенные на коленях руки и темная одежда с красной рубашкой на общем нейтральном фоне заставляют вспомнить портреты старых европейских мастеров и лучших отечественных портретистов разного времени. Все эти люди прочно связаны со своим городом, поэтому художник и остановил на них свой выбор, включив в обширный пейзажный ряд.
В целом выставка «Мой Серпухов» безусловно удалась, соединив в себе многолетние наблюдения Федора Помелова, его профессиональный и человеческий опыт. Не смутило художника и проверенное веками музейное искусство, с которым он, не вступая в самонадеянное соревнование, тем не менее соотнес свой взгляд на мир и не перестал быть нашим современником.
Вильям Мейланд
Член Международной ассоциации искусствоведов (АИС)
Август 2019г. Таруса